РакOFF: Донорство костного мозга

Алексей Александрович, сначала наш традиционный вопрос: Вы боитесь онкологии?

Конечно боюсь. Бродский писал: «Смерть — это то, что бывает с другими». Поэтому я, как и любой другой человек, также считаю, что рак меня не коснется. Но страх все равно присутствует, хотя к канцерофобам я себя не отношу.

Вы сами проходили типирование, чтобы стать потенциальным донором?

Еще в 90-х годах, когда я был в США, я сдавал кровь на типирование, да. Но, к сожалению, в связи с возрастом мою кандидатуру уже не будут рассматривать в качестве потенциального донора. Это удел людей гораздо моложе меня.

Каким еще категориям граждан запрещено становиться донорами костного мозга?

Давайте лучше обрисуем портрет идеального потенциального донора. Это молодой человек, не склонный к опасному поведению (употребление наркотических веществ, незащищенные сексуальные контакты и тд.). И который, естественно, согласен пройти типирование и, в случае необходимости, явиться для трансплантации костного мозга (ТКМ).

Вопрос от одного из продюсеров нашей команды: «Правда ли, что при неправильно проведенной процедуре забора костного мозга, меня может парализовать?»

Знаете, это очень частый вопрос. Это связано с тем, что в бытовом понимании отсутствует разница между спинным мозгом и костным мозгом. Дополнительно путает людей тот факт, что забор костного мозга производят сзади из подвздошных костей. Но на самом деле эта процедура и близко не затрагивает спинной мозг, поэтому донорство костного мозга парализовать никого не может. В этом отношении можно быть абсолютно спокойным.

Откуда взялось правило, что донор и реципиент не могут видеться на протяжении 2 лет? Чем оно мотивировано?

Я начал свою карьеру в области трансплантологии в 1992 году в Париже в госпитале Сен-Луи. Тогда технология неродственной трансплантации только зарождалась. И, разумеется, довольно малое количество пересадок завершалось успешно. Поэтому в то время донору и реципиенту в принципе запрещалось встречаться когда-либо. Доноров ограждали от потенциального стресса. Ведь это большая травма — узнать, что человек умер в результате осложнений, связанных с твоими клетками.

Наиболее частые и тяжелые проблемы были связаны с реакцией «трансплантат против хозяина». Сегодня мы справляемся с ней гораздо эффективнее, но осложнения все же могут происходить. Как правило, они проявляются в первые 2 года после пересадки. За пределами этого срока вероятность неблагоприятного исхода, а значит и травмы для донора, гораздо меньше. Поэтому и был выбран именно такой период «ожидания».

Я довольно часто общаюсь с людьми, перенесшими пересадку. Делясь своими впечатлениями они говорят о том, что ТКМ полностью изменила их жизнь. Кто-то открывает свой бизнес, кто-то начинает внезапно учить новый язык и т.д. Этому существуют какие-то научные объяснения?

На мой взгляд это больше следствие тяжелых эмоциональных переживаний, чем самой пересадки. Когда человек балансирует на грани жизни и смерти, то его ценностные ориентиры кардинально меняются. Сразу после трансплантации физические возможности неминуемо ухудшаются. Ни один человек после высокодозной химиотерапии не начнет внезапно поднимать 200 кг, даже если ему пересадили костный мозг олимпийского чемпиона. Все таки это вмешательство сильно истощает ресурсы организма. Особенно аллогенная трансплантация, требующая длительной реабилитации.

Конечно, трансплантат несет другую генетическую информацию, которая содержится в гемопоэтических стволовых клетках. Но на темперамент, интеллект или увлечения она никак не влияет. Внезапные изменения в личности человека вызваны новой жизнью, которую он получил после пересадки. Возможно раньше вы любили размеренную жизнь и домашний отдых, а, пережив болезнь, захотели увидеть мир и помогать нуждающимся.

Алексей Александрович, насколько опасной пересадка может быть для донора? Всякая медицинская процедура имеет свои риски, какие существуют здесь?

Риск умереть или остаться калекой после донации практически отсутствует. За всю историю ТКМ было возможно 1 или 2 таких случая на более чем 1 миллион пересадок. Но менее серьезные побочные эффекты, такие как недомогание и боль, действительно могут присутствовать. Сегодня существуют два способа забора необходимых для пересадки донорских клеток:

• Пункция подвздошных костей, с последующим забором части костного мозга. Процедура проводится под наркозом, поскольку кость пунктируют множество раз. После операции локальная болезненность может присутствовать, но она хорошо купируется простыми обезболивающими таблетками.
• Фильтрация гемопоэтических стволовых клеток из периферической крови с помощью специального аппарата. В этом случае пациенту за 5 дней до процедуры дают препарат, который стимулирует выход стволовых клеток из костного мозга. Иногда от него могут возникать боли в костях и гриппоподобное состояние.

Но надо понимать, что это достаточно минимальный уровень дискомфорта по сравнению с той невероятной пользой, которую оказывает донор реципиенту. Человека наполняет чувство глубокого удовлетворения, даже счастья. Радость от того, что ты смог спасти чью-то жизнь, — бесценна. 

Давайте теперь постараемся ответить на вопрос от нашей зрительницы: «Добрый день, меня зовут Ольга, 34 года, болею острым лимфобластным лейкозом (ОЛЛ). Сейчас нахожусь в ремиссии, но врачи сказали, что при следующем рецидиве нужно будет провести ТКМ. Моя родная сестра, к сожалению, не подошла в качестве донора. Подскажите, как происходит его поиск? Я знаю, что это стоит больших денег, которых у меня нет. Как быть в этой ситуации?»

Уважаемая Ольга, спасибо за ваш вопрос. На самом деле ситуация довольно типичная: ОЛЛ у молодой женщины с большей вероятностью может быть вылечен исключительно химиотерапией без ТКМ. В то же время, если случается рецидив, то достигается так называемая 2 ремиссия. После нее обязательно поднимается вопрос о пересадке костного мозга.

Предварительный поиск донора ничего не стоит: запрос в регистр бесплатный. Но проводит его обязательно медицинская организация Данные вашего типирования, то есть информация о вашем генотипе, загружается в компьютер, который производит поиск среди 26 миллионов мировых доноров, в том числе среди приблизительно 100 тысяч из России. В нашей стране вероятность нахождения составляет около 80%. Если такой донор найден, то далее процедура приобретает логистический характер. Если донор зарубежный, то затраты составляют около 17.500 €. К сожалению государство не выделяет на этот процесс ни копейки, поэтому мы вынуждены обращаться за помощью в благотворительные фонды, которые помогают искать доноров и доставлять трансплантат. Но, будем надеяться, что в вашем случае удастся обойтись без ТКМ.

Комментарий от директора Фонда борьбы с лейкемией Анастасии Кафлановой: