Елена Владимировна победила рак крови
В 60% случаев для успешного излечения рака крови – нужна пересадка костного мозга. В идеале – от брата или сестры, совпадающих на 100 процентов. Но это случается лишь в 25% процентов случаев. В других – ищут неродственных доноров – сначала в российском регистре, потом зарубежном. Но что делать, если совпадений нет нигде? Фонд борьбы с лейкемией познакомил KP.RU с Еленой Владимировной, чьим донором стала ее родная дочь.
Елена Владимировна любит рассматривать свои фотографии. «Я в начале пути», «Готовимся к трансплантации», «На пятый день после трансплантации», «Выписались домой», «100 дней здоровья», «11 месяцев после трансплантации». Это даже не просто фотографии, это фото-вехи большого пути. Прошла часть – сделала зарубку и будто написала жирным шрифтом: «я жива, идем дальше».
На первом фото Елене 53 года – стильная стрижка, очки и спокойная улыбка. Она работает помощником известного, успешного дизайнера, и часть этого успеха – заслуга Елены. Потому что она умеет все организовать, всех завести и достать все необходимое – быстро, без нервов, легко. Однажды Елена заметила странные синяки на теле. Урвала время, сдала анализы и оказалась в больнице. Когда в палату вошла врач и спросила: «У вас есть ближайшие родственники?», Елена все поняла. «Родственники-то у меня есть, — ответила она, — но давайте вы все же объявите диагноз мне, у меня нервная система крепкая». И врач сказала: «Лейкоз».
«Поломку починят и все будет хорошо»
Первое фото уплывает в прошлое. На следующем — Елена после первой химии, а вот после второй, а здесь после третьей. Стрижки больше нет, потому что нет волос — остался едва заметный ежик. А еще — спокойная улыбка и глаза, ясные глаза.
В один из дней химиотерапии к Елене в палату пришел священник, и она спросила его: «За что?». Когда не можешь ходить от слабости, и похудела на 20 кг, и тебя везут на каталке по больнице, а вокруг, у других, у всех кроме тебя, обычная жизнь, невольно возникает этот вопрос. И священник сказал: «Не спрашивайте себя «за что» и «почему я». Вы не виноваты, это просто сбой в организме, как бывает сбой в компьютере. Поломку починят, и все будет хорошо». И Елена стала ждать.
«После третьей химиотерапии меня накрыло», — вспоминает она. Реанимация, двусторонняя пневмония, а главное – почти не осталось надежд на ремиссию. Как делать трансплантацию костного мозга без ремиссии? «Еще одну химию ваш организм не выдержит», — сказали врачи, и начали готовить Елену к трансплантации, не дожидаясь улучшений.
Это было тяжелое время. «Мой дедушка китаец, — рассказывает Елена, — может поэтому в российском регистре донора не нашлось. А поиск в международном регистре стоил 2 миллиона, а в японском – 11 миллионов… Время уходило, все были в отчаянии». И тогда, почти в последний момент, врачи сказали: «Пойдем на риск». Они решили, что донором для Елены станет родная дочь. Совпадение было не 100%-ным, и потому была проведена гаплотрансплантация. При помощи специальной системы подходящие клетки были отделены, а неподходящие – отфильтрованы. Это позволило избежать серьезных осложнений.
И вот фотография перед трансплантацией: Елена и дочка вместе. Дочку зовут Анна, у нее мамина улыбка, ей 29 лет, и она учится на психолога. Вернее, пытается учиться, потому что на время трансплантации они с мамой оказываются заперты в больнице, в изолированном боксе. Надолго ли? Никто не знает. Перед сдачей костного мозга Анне несколько дней делали уколы, стимулирующие рост стволовых клеток, и однажды она упала в обморок. Тогда врачи вдруг начали говорить с девушкой как-то странно: «Вы не должны сдаваться», «Вы такая молодец». И Анна поняла: они боятся, что она откажется. Испугается и не захочет быть донором для своей мамы. «Наверное, такое тоже бывает, но только не в нашей семье», — спокойно говорит Елена и показывает следующее фото — после трансплантации.
«Ты такая злая»
«Где-то на третий день начались осложнения. – рассказывает она, — Воспаления, герпес, ломота, рвота…На две недели мне запретили не только есть, но и пить, все питание – через капельницы». И тогда они с Анной будто поменялись местами – дочь стала мамой, а мама – ребенком. «Ночью, пока дочка не видит, я шла в ванную и пила воду — скоро мне становилось плохо, конечно. А когда Аня заставляла меня разрабатывать ноги, вставать и ходить, я плакала: «Ты такая злая, ты не понимаешь, как мне тяжело!». Но Анна не поддавалась, она все равно кричала: «Вставай!», тормошила маму и не разрешала глотать воду. Тогда Елена смирилась — стала слушаться и поправляться.
Теперь фотографии сменяются быстро: «Выписались домой», «100 дней здоровья», «Свадьба дочери» и совсем новое: «11 месяцев после трансплантации». Лица Елены и Анны на них сияют радостью — той ровной радостью, когда знаешь, что у тебя навсегда есть опора в жизни. И Елена говорит: «Когда-то я дала дочери жизнь, теперь она мне». Круговорот жизни? Круговорот чудес, ставших реальностью. Вот и все фотографии. Следующие будут скоро, и их будет много, очень много.
Из-за закрытия границ пересадки от зарубежных доноров приостановлены. Пересадки от родственников — родителей, детей, братьев, сестер — единственный шанс для тех, кто лечится от рака крови сейчас. Однако, если донор совпадает не полностью, как Анна и Елена Владимировна, его клетки нужно подготавливать — для этого нужны специальные системы.
Мария Строганова, специально для KP.RU
