Эльвире Конрад 28 лет. У неё есть любимый муж и двое прекрасных детей. А ещё – множество родственников, которые буквально заменили её детям, пока она лечилась от лейкоза – рака крови. С самого начала Эльвира думала, что может умереть. Но, к счастью, судьба распорядилась иначе.
Сейчас Эльвира мечтает о работе и постепенно забывает медицинскую терминологию, которой совсем недавно был заполнен каждый её день.
Мы с мужем не планировали второго ребенка, но, когда старшей дочери исполнилось всего пять месяцев, тест показал две полоски. Перед первой беременностью я обследовалась и прошла всю необходимую диагностику, поэтому сейчас была уверена, что здорова.
К концу второго триместра я стала слишком быстро утомляться. Буквально после четырех часов бодрствования меня невыносимо тянуло ко сну. Анализы были в пределах нормы, хоть и упали на ее нижнюю границу, но ведь изменение показателей вполне естественно при беременности. В бытовых делах и заботах о ребенке я практически не обращала внимания на головокружения и усталость – было банально некогда. До конца второго триместра не обращалась к врачам, потому что очень боялась отправиться в больницу и оставить маленькую дочку. Увы, тревожных симптомов становилось все больше. Когда я поняла, что из-за своего предобморочного состояния боюсь оставаться с ребенком, наконец, решилась обратилась за помощью к врачам.
Меня госпитализировали. Диагноз поставили быстро: острый лейкоз – рак крови. Начались переводы из одной больницы в другую, из отделения в отделение. Я чувствовала невероятную усталость. Потом было принято решение об экстренном кесаревом сечении, но и его пришлось отложить из-за плохой свертываемости крови.
Так как моя тетя умерла от лейкоза, я знала об этом диагнозе многое. У меня не было истерики, я будто была к нему готова. Мне всегда казалось, что в таких заболеваниях есть наследственная составляющая, и почему-то часто думала, что из всей семьи, наверное, заболею именно я. Когда меня положили в отделение гематологии у нас в Уфе, первое, что я увидела – женщину, тело которой должны были вынести из соседней палаты. Она умерла. Именно тогда я решила, что в этой больнице лечиться не буду. Меня как холодной водой окатили. Я поняла, насколько сильно хочу жить.
После кесарева я провела в реанимации еще неделю. Новорожденного малыша забрали к себе брат с женой, старшую дочь – мама, а мы с мужем в сопровождении реаниматолога отправились в Москву – лечиться.
Во время первых двух курсов химиотерапии в Москве вместе со мной был муж. На третий курс лечения я приехала в Москву одна. А потом началась пандемия, и для прохождения четвертого курса меня госпитализировали уже в Уфе, где я, к сожалению, заболела коронавирусной инфекцией. Лечение основного заболевания пришлось отложить. Несмотря на ослабленный лейкозом и тяжелыми препаратами организм и с этой напастью мне удалось справиться. Оставалось еще чуть-чуть, и можно было возвращаться к привычной жизни. В общей сложности я прошла шесть курсов химиотерапии.
На протяжении всего лечения были моменты, когда я плакала. Уставала от боли, скучала по дому. Но это были просто слезы – истерик, отчаяния, всего этого не было. А вот примерно через полгода после завершения лечения, меня «накрыло»: когда плохо себя чувствуешь, даже думать ни о чем не получается. А когда состояние стабилизировалось, я практически восстановилась после лечения, вдруг поняла, какой путь прошла, и чем это все могло закончиться.
Я всегда ругаю себя за то, что могу работать где угодно. Хотя по профессии я педагог дошкольных групп, последнее время перед декретом работала в отделении банка в небольшом поселке. Была там и старшим менеджером, и кассиром. На весь банк – я одна. Обслуживать целое отделение в одиночку не составляло труда, но, пройдя через непростое лечение, я поняла – тратить время на нелюбимую работу больше не готова. Мне хочется найти свое дело, найти себя.
Узнав, что Фонд борьбы с лейкемией запустил проект #СамоеВремяЖить.Карьера для людей, переживших рак крови, я решила принять в нем участие. Сначала вся наша группа думала, что мы придем туда, и нам скажут, кем работать. На самом деле, все оказалось гораздо продуманнее. С нами работали коучи, которые помогали навести в голове порядок, разобраться в собственных предпочтениях и определиться с областью, в которой захочется искать работу.
За время декрета и болезни я до такой степени отвыкла от общения, что на первых вебинарах молчала и только слушала. Однако, вскоре начала принимать активное участие в обсуждениях. А когда разговор коснулся личных качеств и преимуществ, вдруг поняла, что гораздо больше думаю о своих отрицательных чертах. А значит, пришло время это исправлять!
Сегодня я учусь себя представлять, рассказывать о себе. Мне помогли выйти из кокона, в который меня поместила болезнь
Вернуться к привычной жизни после такого долгого лечения очень непросто. Кого-то не берут на работу из-за инвалидности, кто-то даже боится ее искать. А кто-то, как я, стал иначе смотреть на жизнь. Моя цель – жить не просто для себя, а приносить пользу обществу.
Сейчас я в ремиссии и ращу двух прекрасных детей. Впереди у меня поиск работы – той, о которой мечтаю. Любимой.
Поддержать тех, кто лечится от рака крови сегодня, можно здесь.
